Сохрани мне жизнь. Мистическая история из жизни
- Когда сажать морковь под зиму в 2024 году по Лунному календарю? - 04.01.2024
- Главные обряды февраля - 01.01.2024
- К чему горит левое ухо? - 31.12.2023
В середине 60-х годов после окончания института меня направили в один из плодопитомников Орловской области. Хозяйство было рентабельным, село живописное, ранее усадьба помещика Шварца, и всё в ней было по уму (немецкому). Специалистов обеспечивали квартирами и всем необходимым для нормальной жизни: дом культуры, больница, магазины, детсады, столовая, продукты по копеечным ценам.
Рядом с нашей квартирой жила в своём доме бабушка Лена, одинокая, она-то и взяла над нами шефство. Готовила нам (мы приносили продукты), а мы ей помогали по хозяйству.
Однажды был какой-то праздник. Мы пришли домой, бабушка Лена накрыла праздничный стол и пригласила нас: «Битте, зитцен зи тринкен шнапс». Тогда я легко это перевела, но от удивления рот раскрыла. Наша баба Лена, окончившая, как она говорила, пять классов и шестой коридор, вдруг заговорила по-немецки. Мы к ней с расспросами, она смеётся и говорит: «Да я только и знаю эти слова, запомнила, когда у меня в доме немецкий штаб стоял, а переводчица приглашала немецких офицеров за стол». И поведала такую историю.
«К немцам ко мне на квартиру приходила переводчица — красивая девушка, окончившая перед войной факультет иностранных языков Орловского пединститута. Она работала в райкоме комсомола, её все знали в селе. Я ей говорила: «Лида, как ты могла пойти служить к немцам? Тебя же все ненавидят и грозятся убить, как собаку». Она отвечала: «Я знаю, мне в глаза говорили, что я немецкая овчарка, плюют вслед. Но только, тётя Лена, я не предатель, и, если со мною что случится, знайте, я служила нашим, только не могу это никому сказать, даже вам, не имею права». Когда в село вошли советские войска, немцы спешно отступили. Лида с ними не ушла. Её арестовали наши. Больше я о ней ничего не слышала.
И вот однажды, спустя лет 10–12, во двор зашла странница, попросила воды. Одета скромно, во всё тёмное, на вид приятная. Спросила её: «Куда идёшь?» — «В районный центр». А это 10 км от села. Вечерело, и я предложила ей остаться на ночь. Она согласилась. Вошла в дом, перекрестилась, села за стол — опять перекрестилась. А потом зашлась слезами: «Тётя Лена, вы меня не узнали?» И до меня дошло: так это же переводчица, та красавица! И Лидия поведала мне свою дальнейшую судьбу после ареста.
Её забрали в НКВД как изменницу Родины. Следователю, который вёл допросы, она рассказала, что была направлена в тыл врага и выполняла задание райкома партии. Он ей поверил, но нужны были доказательства. А их не было. Надо отдать должное тому следователю, он делал всё возможное, чтобы спасти её. Но была война, район был оккупирован немцами, райком не работал. По законам военного времени — по сталинским законам — её приговорили к расстрелу. Посадили в камеру смертников. «Мы перестукивались с сокамерниками, и я знала: завтра моя очередь! И вот последняя ночь моей жизни, а мне 24 года, и нет за мной вины. И обратилась я к Богу: «Господи, если Ты есть на свете, помоги мне, мне не к кому больше обратиться — сохрани мне жизнь». Ты один, Боже, знаешь, что я не враг своего народа и нет на мне греха предательства. И свершилось чудо: утром в 4 часа меня не вывели во двор, а в 7 часов утра я была у следователя, который сообщил, что нашлись кое-какие косвенные сведения в мою защиту. Тем не менее приговор —10 лет лагерей. И тогда я поклялась служить Богу всю оставшуюся жизнь.
10 лет — от звонка до звонка, а когда вышла на волю — сразу в монастырь. Оттуда я сейчас и иду, очень захотелось побывать в родных местах, а к вам, тётя Лена, я специально зашла. Перед Богом я клялась, а теперь перед людьми хочу покаяться — я никогда не была предателем, я служила своему народу!». И ещё: следователь, который вёл её дело, нашёл её в лагере, приезжал и в монастырь, предлагал ей выйти за него замуж — она отказалась.