Грабители-спасители. Мистическая история
- Потерянный ребёнок. История из жизни - 10.10.2021
- Верный сторож. Мистическая история - 07.10.2021
- Уходи! Мистическая история из жизни - 06.10.2021
Когда внезапно умер Фёдор Иванович, село удивилось: не хворал, был весёлым, добрым, да и рюмочку любил опрокинуть. И вот на тебе… Хоть и было тогда, в пятидесятых, туговато, но похоронили Фёдора Ивановича пышно. Во-первых, с войны он вернулся офицером с наградами, а во-вторых, всё-таки колхозный бухгалтер, правая рука председателя.
Внезапная смерть, хлопоты с духовым оркестром, за которым ездили в районный центр, и другие поспешные приготовления в последний путь заслонили мелочи, и положили его в гроб с трофейными часами на золотой цепочке, с обручальным кольцом на безымянном пальце.
И даже при орденах и медалях, которыми, чего греха таить, любил пощеголять не только в праздники, но и в будни, позванивая ими за бухгалтерским столом.
Справили поминки, как и положено, в сельском клубе, куда сошлись и старые, и малые, так что даже трижды пришлось садиться за столы. А когда расходились по домам, жена Фёдора Ивановича, ближайших родственников и соседей пригласила утром «на завтрак», на кладбище.
Сумерки плели вокруг пепельные кружева, которые становились всё гуще. От этого быстро темнело, по селу загулял ветер, и люди спешили управиться по хозяйству, чтобы встретить вечер в тёплом доме. А ветер то завывал, как пёс, что пророчит беду, то, внезапно затихая, залетел на кладбище, закрутил опавшую прошлогоднюю листву на могилах, разбросал венки из искусственных цветов — последнюю почесть отдал Фёдору Ивановичу.
Страшно появляться в такое время на глухом сельском кладбище. А их пришло двое.
Сковырни сургуч, — глухо сказал старший мужик лет под сорок, худой и высокий.
Младший, который немного горбился, отчего казался намного меньше своего роста, с готовностью сорвал с горлышка бутылки пробку. Откуда-то у него появилось два гранёных стакана, забулькало из бутылки.
– За упокой души, за удачу!
Водка придала уверенности, и оба дружно взялись за лопаты. Когда они стукнули о деревянную крышку гроба, землекопы стали медленнее откидывать вязкий грунт. Один из них, что помоложе, прыгнул в яму, соскрёб землю с досок, начал быстро вкручивать штопоры с кольцами. За минуту-другую протянул в кольца верёвки, брошенные сверху, а сам вылез на поверхность. Злоумышленники, поднатужившись, вытащили гроб, и старший тихо приказал:
– Раскрывай!
Тот, что помоложе, вытащил из котомки топор, засунул лезвие под крышку: р – раз! При слабом свете карманного фонарика заметили, что руки покойника не сложены на груди, а лежат на лице. С чего бы это? Они, землекопы, хорошо помнят, что руки были сложены, как и положено усопшим — ладонь на ладонь Минута раздумий показалась вечностью, но вдруг покойник тяжело вздохнул. И правая рука с золотым кольцом на пальце поползла вниз, к груди. Грабители оторопели, ноги как будто налились свинцом — не сдвинуть их. Наконец старший опомнился:
Т – так выходит, он — живой, он…
Что делать? Бросить все и бежать, пока бухгалтер ещё не опомнился совсем?
Или отнести его куда-нибудь подальше, чтобы он повторно не умер на этом жутком месте? Но ведь люди на селе знают, кто закапывал его, найдут и тех, кто раскопал могилу. Сам же он не выбрался бы.
«В тюрьму пойдём», — тихо поделился мыслями с младшим. Тот только презрительно хмыкнул:
– Стукнуть по башке — и точка!
Ну-ну! — рассердился старший — Он должен жить. Давай, осторожно берём его под руки.
С закрытыми глазами бухгалтер тихо сказал:
– Дышать легче стало! Дайте пить!
Младший услужливо поднёс ко рту стакан с водой. Послышалось тихое бульканье жидкости.
Село весной просыпается рано. Но раньше всех появились трое. Двое из них вели под руки третьего, прямо ко двору колхозного бухгалтера. Подошли к сарайчику, и двое остались возле него, а третий направился к дому с освещёнными окнами. Подошёл к дверям, постучал
А-а, это ты, землекоп?! — выглянул из-за дверей сосед, который не пропускал случая выпить на дармовщинку, — Заходи. Собираемся нести завтрак Фёдору. Тут выпьешь или уже там?
Старший землекоп легонько отстранил его и направился в горницу, подошёл к жене бухгалтера. Как ей рассказать, что произошло и что Фёдор Иванович не умер, а заснул летаргическим сном — такие случаи бывают, а его поспешили уложить в гроб? Как она отреагирует на это?
Не придётся ли вместо бухгалтера укладывать туда Софью Ивановну?..
Верите в чудеса? — спросил он её.
– Поверила бы, если б Фёдор стоял здесь, где вы…
Вы знаете, Софья Ивановна, что я до войны был ветврачом, попал в плен, и все мои военные звания и дипломы после войны не признали — ещё и пять лет дали, отсидел в наших лагерях. Теперь вот, видите, чем на хлеб зарабатываю.
Она знала это. Но причём здесь чудеса?
А он продолжал:
– Вы же слышали, наверное, про летаргические сны, когда человек как будто умер, не подавая никаких признаков к жизни.
– Ну и что? — заинтересованно спросила Софья Ивановна.
– А то, что именно это и случилось с вашим Фёдором Ивановичем.
Женщина со стоном опустилась на стул. А когда пришла в себя, увидела, что возле неё стоит Фёдор Иванович — живой!
– Вот и всё. Мне остаётся только добавить, что после своей «смерти» Фёдор Иванович прожил ещё тридцать лет. На два года пережил свою жену, Софью Ивановну. Он мне и рассказал эту историю. Сколько я ни просила его назвать имена его грабителей-спасителей, он не согласился.